Когда чудеса случаются. Продолжение

Начало этой чудесной новогодней истории можно прочитать вот здесь или просто зайти в рубрику «Психология». Почему именно «Психология», а не «Дом и семья», например, ведь праздник-то – семейный? Дело-то здесь не в самом празднике, а в нашем с вами отношении к жизни, к тем или иным событиям в ней, а главное – в нас самих. Чего мы для себя желаем, во что верим, хотим верить или вообще не верим, о наших чаяниях, грезах, желаниях или мечтах. О нашем сравнении себя с другими, наконец – будь это издержки перфекционизма, синдрома отличника или, наоборот, комплекса «гадкого утенка». А теперь – продолжение:

Потом все вместе пошли меня провожать. Игорек что-то там пытался (вяленько так) за мной поухаживать, но пару раз неудачно угодил под мой правый локоть, и сник на весь оставшийся вечер. У моего дома мы еще постояли, наслаждаясь мягко падающим снегом и прислушиваясь к звукам новогодней ночи – хохоту, разрывам петард и хлопушек.

Вот и не заметили, как Коля (в перспективе – Ник) куда-то исчез, как сквозь землю провалился. Мы – давай орать, звать его, а с места не сходим, чтобы потом уже он нас не искал. Стоим, голову ломаем – не мог же он просто уйти втихушку, по-английски.

Уже решили было разойтись, как откуда-то из подворотни приглушенный такой полустон-полувыдох: «Игорь, иди сюда, только ты один, девчонки пусть не подходят». Ага, девчонок упоминать не стоило – как мы всем табуном ломанулись в ту подворотню!

Подбегаем и… о, боже! глазам своим не верим. Стоит наш Ник с расстегнутыми штанами, прислонившись к водосточной трубе и прикрывает ладонями «причинное место», каким-то образом прилипшее к этой трубе!

Игорек ринулся телом прикрыть друга от наших любопытных взоров, да не тут-то было – куда ему со своими сорока килограммами (в мокрой шубе) против Александра Невского (который из шоубиза)! Высмотрели мы все очень даже детально. И стали валяться по снегу от хохота – благо, что не было никакого риска разбудить всю округу (она и так не спала).

Оказывается, пока мы языки чесали, Коля решил, не привлекая внимания, банально справить легкую нужду и пописать в укромном местечке, ну и, видно, в полутьме подворотни не заметил, как оказался в опасной близости от железного водостока. А, может, и качнуло его слегка в ту сторону – мы, хоть и одно шампанское пили, но зато в достаточном количестве (спасибо катькиным предкам!).

Ну, смех смехом, а делать-то что-то надо! Помню, в детстве я точно так же язык к качелям приморозила, когда играла во дворе. Так моя бабуля тогда рысью метнулась домой, притащила ковшик горячей воды и ею «отмораживала» меня от качельной стойки.

Но воды-то сейчас взять негде, я и говорю: «Ты, Коль, дерни посильнее, оно и оторвется». Катька (вот пристрастная же!) тут же осадила: «Ага, все полностью нафиг и оторвется!». Давай, говорит, слетай домой, принеси горячей воды, а то уже светает, скоро гости по домам начнут расходиться.

Я стрелой взлетела на третий этаж, открываю кран на кухне – гулкое шипение и выплеск ржавчины. Надо же, водопроводчики тоже Новый год отмечают! А в доме, как назло, даже в чайнике воды не осталось. Что делать? Хватаю пакет с молоком, лью в кастрюльку, и на огонь. Маловато молока показалось – пришлось вылить и то молоко из мисочки, которую я уже с месяц регулярно пополняю специально для домового.

Нагрела как следует, выскакиваю на улицу и все это – бабах на Колины причиндалы! Такого дикого ора наша округа наверняка еще не слышала (ну, разве что когда Петровна с Аллой Игнатьевной ругаются из-за уборки в подъезде).

Отлипнуть-то Коля отлип, но ошпарила я его, видать, здорово: слезы у него прямо брызнули из глаз – про искры, правда, ничего сказать не могу. Его прежние постанывания (в приклеенную к трубе бытность) тут уж превратились в гулкие подвывания, перемежающиеся неразборчивым бубнением и кряхтением.

Но новогоднее веселье на этом не закончилось. Потом мы везли обмороженного и одновременно обваренного будущего Ника-архитектора в приемный покой. А когда по дороге опрометчиво объяснили бригаде «скорой помощи», каким образом была получена травма в таком необычном месте, то полчаса буксовали на обочине, пытаясь выкарабкаться из кювета, куда угодил чересчур смешливый водитель.

В приемном покое, при попытке изложить суть травмы, весь наш дружный коллектив (включая вышеупомянутую бригаду) закатывался истерическим хохотом. А дежурный врач сначала хотел вызвать по телефону медвытрезвитель, а потом – психушку. Затем уже пришлось приводить в чувство и дежурный персонал, который никак не мог приступить к оказанию помощи пострадавшему от «чудесного» молока.

Когда, наконец, несчастному двойнику героя шоубиза чем-то смазали и перевязали многострадальные органы, он наотрез отказался ехать к Катьке домой, которая его пригласила, чтобы «немного отлежаться и прийти в себя».

Но он сказал, что все дальнейшие процедуры по «отлежаться» и дальнейшему втиранию лечебной мази с перевязками может доверить только старой и опытной женщине – например, типа моей бабушки (если я не против, конечно). И, конечно, я была не против.

На мою дружбу с Катькой это никак не повлияло («некондиционный» вариант Александра Невского ее уже не интересовал), а на дальнейшую дружбу с моим будущим мужем – очень даже повлияло.

Мы поженились на последнем курсе, но с тех пор у моего Коли (не Ника) выработалась стойкая аллергия на лактозу, хотя он никогда не препятствовал тому, чтобы под Новый год я выставляла на подоконник плошку с молоком.

Не для того, чтобы привлечь и приманить чудо. А просто так, дань доброй семейной традиции. Должен же человек верить во что-то хорошее – в чудо ли, в добро ли, не важно.

Главное – верить. И ожидать. А оно, чудо это, непременно отыщет к нам дорогу, и неважно, какие вехи ему на пути вы расставите – плошки ли с молоком, либо душевную готовность встретить его…